Andrew Talford
— 35-40:
— место и дата рождения не принципиальны:
— бывший военный, бывший начальник охраны Сити-холла, кто сейчас? а кто решите:
— бывший возлюбленный, теперь преследователь и оживший кошмар:
— гостевая, ЛС: | 
Luke Evans
|
Биография Талфорда до встречи с Даной Ханниган (тогда Лэйн) полностью на усмотрение игрока, то есть ваше. Единственный факт, перекочевавший оттуда и важный для дальнейшей истории - Эндрю был военным. В каких войсках, как долго и почему ушёл, нигде не оговаривалось, потому вы свободны выбирать.
Эндрю Талфорд в 2012 году работал начальником охраны Сити-холла, резиденции Администрации Большого Лондона. Работа солидная, ответственная и, как правило, спокойная. Однако исключения бывают, и в один из дней Эндрю пришлось лично участвовать в предотвращении теракта, в ходе которого пострадали несколько сотрудников администрации, в том числе охраны. В ближайшей больнице, куда были доставлены пострадавшие, Талфорд и познакомился с интерном-хирургом Даной Лэйн.
Была ли это любовь с первого взгляда, и вообще любовь, кто возьмётся точно утверждать? Однако намерения у Эндрю были самые серьёзные, насколько серьёзные, что в попытках заполучить девушку в безраздельное пользование он потерял голову, совершил преступление и потерял работу.
Это произошло в 2014 году. До того они около года встречались и несколько месяцев жили вместе, и на взгляд Талфорда, всё было хорошо. Дана высказывала всё чаще недовольство контролем с его стороны, тем, что мужчина выживает из окружения её друзей, давит и принимает за неё решения, но для Эндрю это выглядело лишь как забота и попытки сделать их союз идеальным. В его представлении. Аргументов возлюбленной он не слышал или не желал слышать. Глаза открылись лишь когда он застал любимую около собранных чемоданов. В приступе ярости, обиды и, наверное, ревности, Талфорд впервые всерьёз поднял руку на Дану (перехватить руку и прочие мелочи за применение силы не считались). Он не хотел. Но так получилось. Лэйн была в шоке и в крови, и Эндрю не придумал ничего лучше, чем забрать её сумочку и уехать, заперев девушку в квартире. Однако, он недооценил её характер и желание от него сбежать. С работы его забрал наряд полиции, вывели в наручниках, а в участке Дана с ненавистью давала показания. Его обвинили в избиении, насильном удерживании и чёрт знает в чём ещё.
Конечно, Сити-холла Талфорду больше было не видать. Но он пытался вернуть хотя бы Дану. Закончилось ещё хуже, она едва его не убила, защищаясь, а потом исчезла.
Искал ли Эндрю пропавшую возлюбленную или встретил буквально на днях случайно - обсуждаемо и на ваш выбор. Следующий доподлинно известный факт: он оказался заперт в Сифорде вместе с ней, приехав туда за Даной несколько дней назад. Следил, выяснял, где она живёт, с кем общается, как работает. А потом случилось 9 октября, которое он не помнит, и катастрофа, из которой не сбежать. Но, может, оно и к лучшему, с точки зрения Эндрю. Теперь и у Даны не получится от него сбежать.
С точки зрения Даны, Эндрю - монстр. Ненормальный, одержимый, как угодно назовите. Она его боится, до сих пор, хотя ещё не видела в Сифорде. И пистолет, который она время от времени носит при себе и держит дома - тоже из-за него, из-за того, что нынешняя Ханниган с 2014-го года не чувствует себя в безопасности. Да, когда-то она была в него влюблена, очарована его заботливостью, уверенностью и мужественностью, может, даже любила... Но потом начала разочаровываться, бояться и, в конце концов, поняла, что нужно просто бежать и спасать свою жизнь. Избиение только подтвердило её опасения. Эндрю снится ей в кошмарах. И вот сейчас её кошмар намерен ожить и вернуться, а может, и забрать Дану себе.
Что в голове и чувствах у Талфорда, хочу оставить на ваше усмотрение и обсуждение, навязывать тут имхо неправильно. Это может быть как совершенно искренняя, но больная любовь-одержимость, так может быть и маниакальная жажда мести и уничтожения, ущемлённое чувство собственности, может быть обида или даже стремление "просто поговорить". Он может понимать, как неправильно себя вёл и продолжает, но это сильнее него, т.е. искренне страдать от собственной одержимости. А может быть хладнокровным всё осознающим социопатом. В общем, тут опять-таки разгул вашей фантазии и того, как вы увидели этого персонажа.
Играть планирую с Эндрю довольно много (но вы ни в коем случае не должны чувствовать себя привязанными или обязанными мне) и уж точно драматично. Нам не будет просто, но очень хочу, чтобы было интересно. Честно говоря, не вижу их в стокгольмском синдроме. Мне хотелось бы сыграть больше жизненную, чем киношную историю, где преследование - на самом деле страшно, где побои не могут вызвать привязанность, а угрозы не способствуют любви. Но если вы выберете какой-то такой вариант, где сочувствие со стороны Даны станет неизбежно - ломать логику игры не стану. В конце концов, уж если играть "как в жизни", то в жизни всё как раз внезапно и непредсказуемо.
Имя уже было использовано, меня его нежелательно, но если критично - договоримся. То же самое с внешностью. Очень желателен Люк Эванс (если не видите в нём социопата, посмотрите "Никто не выжил"), но уж если никак ваще никак - обсуждаемо.
Пост
- Детка, да ты никак совсем сдурела?
Моррисон длинно затягивался, так же длинно выдыхал, вздыхал и всё время сплёвывал. Сигареты давно производили с фильтром, даже у этого чудовищно воняющего дерьма, что он курил, и то был фильтр. Но старый отставник зачем-то держался за своё условно боевое прошлое и, похоже, думал, что всё ещё держит в зубах папиросу. Он рассказывал, что достать другое на индийском побережье было непросто, а без курева было не выжить. Курили всё, что курится, чтобы не спать и не быть сожранным тоннами мошек и прочей кусачей дряни. Стоило Дане вникнуть в непрерывные рассказы водителя, как она начинала непроизвольно чесаться. А от запаха его сигарет - кашлять.
- Совсем, - буркнула Дана, проверяя, сколько в базовой аптечке лежит бинтов. Упаковки жёстко шелестели под пальцами, чуть звонче щёлкали блистеры с таблетками, которые ей там, скорее всего, не пригодятся. Инъекции куда более убедительны и удобны в полевых условиях.
- Послушай, но ведь...
- Мистер Моррисон, - отчеканила девушка, разворачиваясь лицом к пожилому водителю, и его тёмная плотная кожа сильнее пошла складками у рта и на лбу, блестящая от пота, как у всех здесь. - Это моё личное дело и мой выбор, как врача и человека. Оспорить моё решение мог бы только главный врач госпиталя, но его здесь уже нет. Вы - не можете. Я туда поеду, и точка.
"Больше-то всё равно некому".
- И я не "детка", а "доктор Ханниган", - резко вжикнула молния объёмного рюкзака.
Дана выпрямилась, посмотрела на водителя строго. Он крякнул, отошёл в сторону, к своему грузовику. Девушка шумно выдохнула, чувствуя, как покусывает совесть, вытащила из кармана пачку сигарет и пошла следом. Встала рядом, щурясь на горизонт. Непривычно голую шею со всех сторон облизывал горячий ветер, отросшие волосы щекотали лоб и виски, внешние уголки глаз привычно ныли от постоянного сощуривания из-за солнца, ветра и песка. Ханниган тут прибавит себе лет. Впрочем, военная служба - не спа-курорт, и она сюда не за красотой пришла. Наоборот, здесь её должно было быть поменьше, даже у врачей.
- Кто-то должен пойти, Донни, - прислоняясь рядом к боку кабины, находящемуся в жидкой тени одного из тентов, в пространство сказала Дана. Она смотрела вниз, на носки ботинок, как всегда запылённых. В пальцах дымилась сигарета, врач всё ещё забывала прикрывать её правильно ладонью, как тут делали. - Я подумала, что почему не я?
- Это несанкционированная вылазка частника, - буркнул Моррисон. Он не любил "бывших", не любил "частников", это вообще было ругательством в его устах. - Непонятно ещё, что им там надо...
- Им надо спасти людей, Донни. Вытащить наших ребят с упавшего вертолёта. Больше никто не хочет пробовать.
Тишина была здесь всегда какой-то не тихой, не совсем тишиной. Так можно было назвать отсутствие активного звука вроде речи или стрельбы или гула едущей колонны. Но полной тишины не бывало, лагерь жил круглосуточно, однако сейчас Ханниган вдруг показалось, что стало очень тихо, что она слышит одно только своё дыхание, стук сердца да еле уловимый треск сгорающего на затяжке табака. Она ведь так и не поняла, зачем вызвалась. Почему не промолчала, как остальные, держа паузу и отводя взгляд. Может, потому что отвести взгляд значило сбежать, а у неё это и так комом в горле стояло. Там могут быть люди, живые, возможно, раненые. Она шла сюда военным врачом, чтобы спасать раненых солдат британской армии, разве не так? Разве не это её долг здесь? Доктор Ханниган просто выполнит свой долг. Стараясь не думать о том, что может не вернуться.
Когда стало клониться к закату, Дана проверила свой немудрёный багаж и обмундирование ещё раз. Мяла в пальцах нерешительно нашивку с красным крестом - нужна ли она там, куда они идет? Можно ли считать её военным доктором, если она идёт с группой, не имеющей военной санкции, приказа? В конце концов положила её в рюкзак. Не надеть, так пригодится как перевязочное средство, мало ли. Разбрасываться нельзя ничем.
Я не иду воевать. Не иду умирать. Надо успокоиться. Просто... просто...
Ничего не было просто.
К внедорожнику, у которого собрались несколько мужчин, Дана Ханниган подошла, когда солнце наполовину село, и темнота подбиралась к лагерю всё быстрее. Тут всегда так - едва последний луч скрылся, сразу падает ночь. Ханниган хотелось, чтобы шаг был уверенным и спокойным, как положено здесь, но получался всё равно её слишком стремительный, недлинный, а оттого слишком громкий здесь шаг. Дана привыкла передвигаться почти бегом, так было необходимо на учёбе и в больнице. К тому же на такой скорости ей никто не решался мешать в всегда забитых людьми коридорах, автоматически расступались. Ну да, она не дюймовочка, сшибёт - будет больно.
- Вы Уорд? - коротко обратилась к тому, кто выглядел главным этой маленькой группы.
Сердце билось неприлично быстро, и Дана старалась дышать ровно, не показывать своего волнения. Без палящего солнца легче было смотреть открыто. У неё, наверное, те же лучики запылённых морщин во внешних уголках глаз, как у Томаса Уорда, если это и правда он. "Интересное лицо", отметила Дана. Не то она ожидала увидеть.
- Доктор Дана Ханниган. Я иду с вами.
"Больше никто не пошёл".
- Куда положить вещи? Здесь всё необходимое на случаи вплоть до средней сложности, остальное на себе не унести. Надеюсь, и не понадобится. Инструктаж будет?
Она стояла очень прямо, по её меркам. До военной выправки далеко, но это и не требовалось. Просто так Дана самой себе казалась внушительнее и сильнее, равно как и с короткой, сейчас уже чуть отросшей стрижкой, равно как и когда поняла, что научилась сносно стрелять. По контрасту со стриженой головой на длинной шее широкие плечи стали казаться ещё шире, выступила на обозрение её тяжёлая челюсть, и Ханниган стало проще воспринимать себя... здесь. Меньше "гражданской" женщины с локонами и макияжем.
С другими военными, заметившими её появление, Дана тоже поздоровалась, кивнув. Произносить "добрый вечер" было как-то неуместно, а больше ничего она не придумала.
